Происхождение угля остается загадкой: Нефтяная гипотеза образования углей

В статье `Происхождение угля остается загадкой: Органическая теория образования углей не выдерживает критики` мы коснулись только некоторых, самых вопиющих неувязок так называемой органической концепции, затрагивающих основы ее основ. Факты словно сговорились против азбучной версии образования углей, а большинство ученых, тоже как будто сговорившись, не замечают этого.  Ясно одно:  органическая  гипотеза  зашла  в тупик.

Между тем, путь выхода из этого тупика подсказан еще 450 лет назад. В середине XVI века основоположник горного дела Агрикола высказывал мнение, что уголь - это не что иное как сгустившаяся нефть. Позже эти взгляды отнюдь не канули в Лету: в XVII—XVIII веках некоторые видные ученые продолжали относиться к нефти и битумам как к исходному материалу для образования углистых ископаемых. В начале нашего столетия все эти работы обобщил видный русский исследователь К. В. Харичков, обнаруживший поразительную связь между углем и нефтью: «углистое вещество не только находится в одних пластах с нефтью, но как бы замещает нефть», причем угли эти «не обнаруживают ни малейшего намека на растительное происхождение».

В последние десятилетия ряды сторонников углеводородной гипотезы умножились. В 1959 году В. Е. Мосеев опубликовал статью об угольном месторождении Фусинь в Китае, угли которого, по его мнению, мало чем отличаются от асфальта. Они содержат до 56 % летучих компонентов, и при разогреве их можно вытянуть в нитку. В. Е. Мосеев сделал вывод, что угольные пласты этих месторождений, достигающие 80-метровой мощности, образовались из нефти, которая, излившись на поверхность, окислилась, загустела и превратилась в твердый битум, а в дальнейшем в уголь. В 1967 году Е. Е. Вороной и В. С. Воробьев показали, что глубинные углеводороды, попадая на поверхность, служат основными источниками угленакопления, и пришли к выводу, что все древние угольные бассейны — буквально «памятники» (так выразились авторы) нефтегазоносным провинциям. Такой взгляд подкрепляется еще более свежими работами Д. М. Татабадзе, американского исследователя Т. Голда и других специалистов.

До сих пор мы вели речь о вещах вполне твердо установленных, а вот вдобавок к ним некоторые гипотетические рассуждения. Поскольку образование угля по предлагаемой нами химической цепочке неизбежно должно быть сопряжено со взрывами углеводородов, изливающихся на поверхность, стало быть, в районах, богатых углем, должны встречаться воронки, кратеры от этих взрывов. Так оно и есть: воронок сколько угодно — это так называемые «астроблемы», в которых многие по сей день желают видеть следы падения метеоритов. В СССР этих астроблем около трех десятков — почти половина всего мирового их количества. Почему-то «метеориты» до странного разборчивы: им очень не по душе падать вдали от угольных месторождений, вдобавок возраст их всякий раз в точности совпадает с возрастом углей. Эта идея подлежит еще строгой научной проверке, но если в результате и она станет бесспорной, на чашу весов углеводородной концепции образования углей будет брошен еще один увесистый камень.

Возвращаясь ко всем неувязкам углеторфяной теории и рассматривая их повторно, только уже с углеводородной позиции, мы вдруг обнаруживаем, что все концы с концами сходятся. В самом деле: поведение нефти не зависит ни от климата, ни от растительности. Ее глубинные потоки возникают одновременно с интенсивными горообразовательными процессами. Поэтому вполне логично, что угольные месторождения возникают вблизи растущих гор, около глубинных разломов, причем огромная мощность угольных пластов на сей раз вполне отражает мощность былых нефтяных залежей.

После того, как мы добавим ко всему этому, что процесс получения угля из нефти неплохо воспроизводится в лабораторных условиях, «торфяной консерватизм» начинает уже просто раздражать.

Знаменательно, что в углях и в их минеральном зольном остатке концентрируются многие ценные элементы, в основном металлы. Угли служат важным сырьевым источником урана, германия и галлия. В углях встречаются промышленно значимые количества свинца, цинка, молибдена, вольфрама, олова, бериллия, циркония, ртути, висмута, селена, кадмия — всего полсотни химических элементов. А зола чешских антрацитов по своему содержанию золота и серебра способна поспорить с рудами.

С позиций органической гипотезы это удивительное химическое богатство объяснить трудно. Очевидно, что перенос металлов в виде минеральной взвеси исключен, поскольку в болотах нет условий для накопления россыпей. Приходится предположить, что в торфяники эти элементы попали либо с растворами, возникшими при размыве удаленных рудных месторождений, либо при случайном наложении какого то более позднего геологического процесса на уже существующие угли. С этой версией можно было бы и согласиться, если бы металлоносные угли встречались эпизодически, а не столь часто.

Нефтяная гипотеза и здесь ставит все на свои места. Обогащенность углей металлами вполне закономерна: металлы принесены из земных глубин теми же углеводородами, которые создавали и сами угли. Присутствие углей — вовсе не признак былых болот, а свидетельство активного эндогенного (глубинного) процесса и указание на возможную рудоносность территории.

Теперь понятно, отчего в Донбассе не только угли аномально обогащены ртутью, но и в самом центре бассейна располагается самостоятельное крупнейшее ее месторождение; рядом с Днепровским бассейном — месторождения марганца и циркон-титановых руд; в Силезском бассейне — свинца и цинка; в угленосных районах Дальнего Востока и Северо-Востока — месторождения олова, серебра, золота. Случайность?

Фотографии по теме